Чем закончился фильм нелюбовь звягинцева
Фильм «Нелюбовь» Звягинцева, чем закончилась картина, что с мальчиком?
Режиссер Андрей Звягинцев снял очередной «шедевр», который называется просто — Нелюбовь. Жанр: мелодраматический художественный фильм. В фильме мы увидим историю развода женщины с мужчиной, у пары есть сын Алеша, которому двенадцать лет.
В фильме рассказывается история, которая бывает и в реальной жизни, типичная московская семья решает подать на развод и никто вовсе не замечает ребенка и его чувства. А парень сильно переживает, чувствует и близко воспринимает к сердцу. В фильме нет концовки, она открытая и зрителю приходится самому додумывать, как сложилась судьба мальчика, ведь в конце фильма он сбегает от родителей и что с ним стало, не известно. Бывшим супругам показали тело одного мальчика, но они не опознали его как своего сына. Борис проживает в квартире с тещей. А Женя переехала в апартаменты жить с Антоном. Вот такой неоднозначный конец этой истории.
Мальчика не нашли. Но и мёртвым его не показали.Просто он спустился по лестнице и исчез.
Родители Алёши, мать Женя и отец Борис разводятся , но и в новых отношениях продолжается эта «нелюбовь». В общем-то, после эмоционального потрясения они опять вернулись к прежнему и привычному состоянию нелюбви.
В общем-то, немного безысходностью веет.
Вчера посмотрела. Сильный фильм, ныряешь в мрак. приятно вынырнуть в свою жизнь.. Я считаю, тело мальчика, показанное в конце, и есть Алёша.. Родители не опознали его, мама говорила о родинке на груди.. но когда на секунду показали, в каком состоянии тело, становится ясно, что рассмотреть родинку там нереально. Месиво кровавое, какая уж там родинка то?! Светлая голова, и остальное не узнаваемо. Родители в это не верят и отказываются допустить эту мысль. Но я думаю, это он. Координатор предлагает сделать тест ДНК, трезво оценивая условия и вероятность совпадения, и психологическое состояние родителей. На этом заканчиваются поиски, и дальше- жизнь родителей, такая же пресная и унылая, как с бывшими супругами, так и с нынешними.. Прекрасно иллюстрирует картинка отношение Бориса с новому ребёнку, абсолютно так же не нужному ему, и не вызывающему никаких положительных эмоций.. Равнодушная Женя, живущая в новых условиях, но сама прежняя.. только может быть, ещё несчастнее теперь..
мальчика не любили с самого рождения — «залет», не-аборт, трудные роды.
при разводе никто из родителей не хотел его себе оставлять, и он слышал их решение о детдоме.
маму ее мама также не любила, и та сбежала при 1-ой возможности в новую семью.
те, кого не любят с детства, принимают на веру, что тому есть веские причины — ум ребенка требует объяснений, а родители авторитетно указывают ребенку список его недостатков.
ребенок вырастает, зная о своей неполноценности — он уверен, что он не достоин любви, он бракованный.
и даже если в его жизни появляются те, кто его готов полюбить, то он таким людям не верит.
с одной стороны, он, как и все в природе, тянется к любви, а с другой, отталкивает ее от себя, продолжая себя наказывать за свою неполноценность.
разорвать этот порочный родовой круг нелюбви сможет тот, у кого сердце осилит ум.
но современное общество, с его потреблением комфорта и контента, так сильно нагружает ум, что сердцу почти не оставляет шансов.
этот мальчик выбрал свой способ спасения — убежать, но так случилось, что он не выжил.
автор нам сообщил, что даже эта жертва не спасла его родителей от нелюбви.
долой тв, соцсети, потребление непотребляемого — не загрязнять ум.
тогда сердцу будет легче принять и давать любовь.
В фильме Нелюбовь открытая концовка. По сути, фильм показывает весь тлен и безысходность той жизни, в которой нет любви. И ничего не заканчивается. просто цикличность, новый виток все того же.
Борис и Женя смогли расстаться, даже пережитый стресс не возымел эффекта, в новых отношениях по-прежнему нет любви, тепла, они тоже такие. по сути ниочем.
С Лешей — непонятно. Он без вести пропал. Не умер, но и не был найден родителями.
Картина Нелюбовь могла бы иметь другую концовку, режиссер раздумывал над этим, но все же решил остановиться на варианте эпилога, промотав события на два года.
Ближе к финалу фильма родителям Алеши показали для опознания изуродованное тело мальчика, но они не признали его своим сыном, им предложили сделать тест ДНК, но о результатах в фильме не сказано ни слова. Поэтому этот момент можно понимать двояко, возможно это Алеша, возможно, не он.
В финале фильма показывают все, что осталось в этом мире от Алеши — полосатая оградительная лента, которую мальчик закинул на дерево, и она осталась висеть, как напоминание о нем и о том, что с ребенком может случиться что-то опасное, поэтому нельзя забывать о детях.
Тяжёлый фильм, и к сожалению показана картина реального мира. Часто нелюбовь родителей друг к другу сказывается на ребёнке. А дети это чувствуют, равнодушие родителей и свою ненужность, начинают винить себя, думать, что они стали причиной разногласия или развода. Как произошло и в данной сцене этого фильма, вникая в суть, главная героиня(Женя) делится своими впечатлениями не раз, что она не хотела этого ребёнка, залёт, трудные роды. И как оказалось мужа она изначально не любила, а хотела сбежать от мамы «стервы».
Весь фильм в каком-то напряжении, полон тревоги и жалости в первую очередь к их сыну Алёши. Услышав ночью разговор родителей, их общее желание после развода оставить его в интернате, Алёша на утро сбегает из дому. Каждый настолько занят собой, своей личной жизнью, что обнаруживает только на след.день о его пропаже. Фильм заканчивается поисками мальчика, драмой, где находят изуродованное тело Алёши, но родители не распознают его. Мать вспомнила о его родинке на груди, что волосы, пальцы, руки всё не его, но по их шоковому состоянию было понятно, что это был он, принять и поверить в это они не смогли, может и признали свою вину перед ним. И сдать кровь на днк отказались. Здесь всё явно.
Впрочем каждый из них не сделал для себя вывод, и в отношениях с другими вернулась эта нелюбовь и отчаяние.
О чём фильм «Нелюбовь» Андрея Звягинцева? Взгляд психоаналитика
Марина Куликова рассматривает с позиции психоанализа фильм Андрея Звягинцева «Нелюбовь» и размышляет о нелюбви, которая окружает нас, начиная с семьи, продолжая равнодушием в школе и заканчивая бесконечными военными конфликтами, об утрате любви как творческой способности, объединяющей воедино сложные вещи – добро и зло, жизнь и смерть, черное и белое, об удобном побеге в эстетику от неприятной правды и о том, почему невозможно поменять мир, не поменяв себя.
Психотерапевтический эффект от фильма Звягинцева «Нелюбовь» с точки зрения психологии поддержки – ноль, а то и минус. Потому что смотреть его неприятно, сложно и еще сложнее досматривать до конца.
Чтобы смотреть этот фильм, нужна смелость, а чтобы его интерпретировать, то есть пытаться докопаться до сути, необходима готовность признавать неприятные вещи и искать их причины. Переработать глубоко фильм «Нелюбовь» можно только с точки зрения психоанализа. Рассматривать же его с точки зрения позитивной психологии вредно и не нужно.
Конечно, достаточно удобно интерпретировать фильм Звягинцева с позиции чистой эстетики: вот это Тарковский, вот Бергман, а вот Пярт. Вот ветка, вот дерево, вот лента. Вот картинка. Однако эстетика – одна из форм «заворачивания» (упаковки) действительности, удобное мягкое одеяло, в которое можно спрятаться, чтобы не видеть голой правды.
Этот фильм – беспристрастное зеркало нашей российской жизни. А зеркало, в которое смотришься где-то после сорока, никогда не вызывает положительных эмоций.
Звягинцев показывает, что ребенка (нас) окружает тотальная нелюбовь, начиная с семьи, продолжая равнодушием в школе и заканчивая войной в Донбассе. А любовь как будто можно найти только у идеализированных и немного стерильных персонажей из отряда Лизы Алерт, у каких-то неведомых нам героев, которые придут и спасут. Любовь как будто случается с героями фильма в конце, когда они разбредаются по новым семьям. Но она не случается.
Кадр из х/ф «Нелюбовь» Андрея Звягинцева (2017 г.)
Нас тоже в жизни окружают довольно неприятные процессы: вечное перекладывание плитки на столичных улицах, митинги протеста, избыточность магазинов при недостаточности денег, кредитов – при недостаточности понимания, как их отдавать, невкусная еда из пальмовых суррогатов, неприятная холодная погода в июне, неуютная монохромная жизнь.
Мы ожидаем найти любовь, как клад или как приз, и вместе с ней и счастье: мир, в котором все хорошо, в который можно попасть и остаться вечно.
Нелюбовь рассматривается нами как патология, как грех, как нарост, который можно срезать. Плохие условия жизни как «нехорошесть», которую можно удалить хирургическим путем: одних убрать, других поставить.
Кажется, что поменять мир просто: надо взять новую структуру, новую систему выборов, отчетности, контроля, экзаменов, просто заменить все старое на новое.
И впихнуть всю суть явлений, все отношения, в этот новый мир. И вот тогда мы заживем.
Так Женя (главная героиня фильма «Нелюбовь») после всего страшного пережитого просто надела новый костюмчик и встроилась в новую жизнь. Предполагается, что со счастливым концом. Счастливого конца не получается, потому что костюмчик новый, а Женя прежняя.
Любовь – это не клад на острове сокровищ. Кому-то повезло, они его нашли, и вот им счастье и костюмчик от Боско в руки. Другим не очень, и куковать им в старой избушке в конце киевского шоссе с незаметным поворотом без вывески.
Но не получается счастья в новых семьях у героев Звягинцева, потому что режиссер пишет полотно жизни, а не байку для детей.
Любовь – это творческая способность. Трудность и недоступность любви заключается в научении (умении) объединять воедино сложные необъединяемые вещи: жизнь и смерть, черное и белое, дожди и июнь, новые тротуары и чье-то богатство.
Ребенок учится этой способности в самом раннем детстве – до трех лет. Сначала он знает и видит только мать. В самом начале жизни он вообще воспринимает только грудь, и это источник жизни и его радости. Потом появляются лицо матери, улыбка, глаза, голос. Все эти детали начинают сливаться в один человеческий образ, но опять все непросто. Мать начинает отдаляться. Мать отходит от ребенка, мать уходит от него в неизвестность, мать смотрит на отца, мать любит отца(!), мать позволяет себе уходить к отцу от ребенка на всю ночь.
Эти кризисы происходят с ребенком на протяжении первых трех лет жизни, а в результате гармонично пройденной сепарации: достижения индивидуации – собственного отдельного «Я» – и способности объединять в единое целое все хорошие и плохие качества объектов. Мать ушла – она плохая, мать пришла – хорошая.
В итоге образуется творческая способность любить – значит, позволять другому быть отдельным, другим и целым. А быть целым – значит, прикасаться к тебе всем своим существом, а не отдельными хорошими частями: полным кошельком, красивой фигурой, умом или, что чаще всего встречается, исключительно любовным, то есть хорошим отношением к тебе.
Ведь любить в ответ на любовь – это детская позиция. Это позиция незащищенного младенца. А любить без гарантий любви – это взрослая позиция. Но она, кончено, строится на младенческом знании, что мать есть, что она любит, и что она всегда повернется к тебе.
Любовь трудно представить в обществе, в котором матери вынуждены заботиться не о ребенке, а о том, чтобы накормить себя и найти себе кров и работу. Любовь трудно представить в обществе, в котором государство не заботится о слабых или заботится формально.
Что развивается в ребенке, если не любовь?
Разобщенность плохих и хороших фрагментов бытия, не объединенных в целое, дают очень контрастную картину мира – это прекрасно, а это ужасно. И ужасное всегда хочется уничтожить, исторгнуть из себя, а прекрасное присвоить, поглотить. Если прекрасное поглотить и присвоить не удается, оно становится плохим, потому что прекрасным, но чужим. И тогда его хочется уничтожить, и это называется Зависть.
Любовь – это творческая способность созидать хорошее в любых условиях: при холодном дожде в июне, при раскопанных тротуарах в центре, при недостатке любви вокруг.
Зависть – это желание уничтожить то чужое хорошее и творческое начало, тот самый источник жизни, который не удается присвоить и сделать своим. Зависть – это результат неспособности любить и всегда – желание уничтожить что-то хорошее. Зависть не может быть белой или черной. Зависть – это всегда зависть, как любовь – это всегда любовь.
Зависть приводит к баррикадам. Но сначала к протестам, а в самом начале к раздражению от факта, что чей-то кошелек становится толстым от укладки тротуаров. Что у них солнце и пляжи, а у нас дожди. Что у них сыр рокфор, а у нас пальмовый. Что у кого-то большой бизнес, а у меня все маленькое.
Зависть не пускает делать свое, потому что изначально младенец не уверен в матери, в ее любви и в том, что источник жизни всегда с ним, всегда есть. От этого он не верит в саму жизнь и ее творческое начало, в то, что можно что-то начать и сделать хорошее, пройдя через плохое и тяжелое. Падая и спотыкаясь, младенец учится ходить. Набивая себе шишки, он обретает мир. И этот мир либо полон острых углов, либо возможностей.
Очень хочется изменить мир быстро и радикально. Взять новые более совершенные схемы, устроить другие более справедливые выборы. Поменять структуру бытия. Только не хочется думать про то, что в новые схемы мы будем заливать старое содержание. Нелюбовь и Зависть.
Так Женя в новом костюмчике от Боско и в новой семье остается прежней Женей, и в новой счастливой жизни ничего не получается, да и не может получиться. Надо менять Женю, а не костюмчик – понимание простое, но на себя это понимание не примеряется, потому что неудобно.
Фрейд в книге «Психология масс и анализ человеческого Я» предсказал в 1921 году то, что случилось в Германии в 1933. Эту книгу неудобно читать, потому что она раскрывает суть процесса манипулирования человеческим материалом, а человеческому материалу удобнее обманываться.
Но до сих пор психоанализом удобно считать технику работы с истеричными девицами.
И удобно завернуться в мягкое одеяло эстетики, чтобы проанализировать неудобный фильм «Нелюбовь». Еще удобнее его просто не смотреть.
Удобнее согласиться на манипуляцию собой как в акциях протеста и в демонстрациях, так и в просмотре новостей на ТВ.
Удобнее спрос на тренинги и на быстрое чудо трансформации, удобнее позитивная психология, чем психоанализ.
Как и удобнее вера в то, что есть где-то абсолютно хорошее, куда можно попасть и остаться там навсегда – такой несносимый костюмчик от Боско.
Каков терапевтический эффект фильма А. Звягинцева «Нелюбовь»? Такой же, как и у бумажки с вашими анализами из лаборатории: сахара много, белка много, эритроциты зашкаливают. Ваше право делать с этим то, что вы хотите.
Блог Rn21.ru
Стиханов Роман — все, что интересно
Фильм Нелюбовь — отзыв с разбором
Бросил все дела, только домчался до компа и спешу спасти время и деньги кинозрителей, хоть как-то разделяющих со мной киновкусы. Я повелся на аннотацию и первые критики профессионалов. Не повторяйте моих ошибок. Ниже поверхностно и субъективно разберем фильм НЕЛЮБОВЬ Звягинцева.
Аннотация: Фильм рассказывает о современной московской семье, переживающей тяжелый, мучительный развод. Главные герои (Женя и Борис) — ещё супруги, но каждый из них уже фактически начал новую главу жизни, и потому им не терпится покончить с формальностями и развестись. В череде конфликтов и бесконечных взаимных претензий Женя и Борис пренебрегают своим единственным ребенком, 12-летним Алёшей, который чувствует абсолютную ненужность обоим родителям. Неожиданно, после их очередной ссоры, Алёша исчезает.
Аннотацию прочитайте, к ней будем возвращаться. Я вот ее прочитал — и повёлся, пошел в кино. Потратил бездарнейше 330 рублей личных денег и 2 часа своей жизни. Даже после просмотра Притяжения мне так грустно не было за потраченное время. Там хоть картинка была. Но про картинку тоже поговорим. А с нее, собственно, и начнем.
Итак. Начало фильма. Первые 5 минут. Съемки заросшей неухоженной парковой зоны на окраине города в дельте грязной речки-переплюйки. Одни длительные ракурсы природы сменяются другими. Здесь и далее режиссер верит и честно считает, что он, вместе с оператором, афигенно умеет снимать природу. Видимо верит, что эти сцены должны придать фильму атмосферности и настроения. Всё б ничего, только ракурсы дико некрасивые, деревья кривые, обстановка грустная, как и весь дальнейший фильм. Но никакого настроения, кроме скуки и «блин, ну ведь так не весь фильм же будет» — это не навевает.
Далее такая же занудно-длительная сцена пустого школьного двора. В этот момент сидишь и думаешь, не является ли Звягинцев внебрачным сыном Михалкова нашего свет-батюшки Никиты. Ибо по уровню скуки, тоски и бесполезности длительных пейзажных или макро сцен фильм может поспорить с теми же Утомленными Солнцем 2. Разве что танков в тумане не хватает, но и до тумана дело тоже дойдет. Итак, минутный ракурс пустого школьного двора, где лениво веет флаг России. Наверное, в этом тоже какой-то глубокий смысл был, после просмотра концовки об этом мысль нагнетается. Из этого двора вечность спустя начинают выбегать дети. К слову, дико постановочно, никогда из школы так дети не выбегают. Прям видно было, что каждый ребенок проинструктирован по действиям и напряжен, лишь бы не накосячить, весело прыгая в камеру. И тут камера цепляет казалось бы главного героя, мальчика, которому не повезло жить в семье моральных уродов. Ну, вспоминая аннотацию, кажется, видимо здесь и будет строиться история повествования, вокруг нелегкой судьбы мальчика… Парень идет себе вдоль этого угобого по живописности места, где нам каждый квадратный метр 10 минутами ранее показали, кидает в дерево палку с лентой на конце, любуется и сваливает домой. Тут по задумке режиссера не иначе как какая-то невероятно глубокая мысль, ибо этой же сценой фильм будет и кончаться, не давая никаких ответов. Пади разгадай этот артхаус.
Далее 3 коротких сцены с мальчиком, где актер, сыгравший пацана, прям отлично показал 12-летнего парнишку как волевого, мужественного и решительного, но несчастного человека. Что аж проникаешься к нему симпатией и думаешь, как здорово будет следить за его конфликтом в неблагополучной семье… Но фиг там, 3 сценки, 5 минут на экране, и больше мальчика мы уже не увидим. Вся.
Фильм-то, оказывается, у нас про несчастных (или счастливых, фиг его поймешь) родителей, которые в молодости поженились по залету, родили, ребенка не любили, друг друга не любили, 12 лет как-то прожили, а теперь вот разводятся. А ребенка решительно готовы сдать в интернат. О чем малой случайно подслушивает и сбегает себе благополучно неизвестно куда.
И вот с этого момента наступает безнадега для зрителя полная и, как выразилась в одной из фраз мама героиня фильма, «как жопа с говном» беспросветная и тоскливая. Нам долго и нудно раскрывают персонажей папы и мамы, как они нашли себе типа счастье в другой любви, как познакомились и не любили друг друга. В целом, весь сюжет фильма можно было по съемкам уложить в минут 15 и вышла бы бодрая, хотя столь же бессмысленная, короткометражка. Но нет.
Являясь, видимо, после Левиафана, культовой артхаусно-российской личностью кино, господин Звягинцев преподносит нам удивительное свое видение, как снимать надо (я б на месте Милонова лучше такую манеру съемки законодательно запретил). Весь фильм забит как спамом ненужными и не имеющими к сюжету отношения сценками с какими-то деталями, повторюсь, никак не влияющих на историю. Ведь это важные моменты. Что папа на обед берет какой-то набор еды, булочку с маком и компот. На что полторы минуты хронометража уделяется. Или что папа со своей новой любовницей купили именно спаржу, лук, чеснок, картошку, маркошку, 3 йогурта и пакет, на сумму одна тысяча четыреста семдесят три рубля. Весь этот ассортимент перечисляет кассирша, пробивая товар. Это конечно тоже дает идеальное настроение данной конкретной сцене. Либо «прекрасные» (на самом деле дико люто бездарно и криво снятые, как и пейзажи в начале) сцены сродни вот оно грязное окно, сейчас мы минуту будем к нему медленно приближаться и покажем играющих за окном детей. Что видимо тоже должно на что-то намекать, но на что — так и непонятно. Ибо история уже почти закончилась к этому моменту.
Обязательные вставки того, что является диким раздражителем для любого нормального и адекватного человека без политики головного мозга — радийные и телеэфиры. Вот едет папа в машине и по радио слушает, как команда Немцова как-то там народ на деньги разводит агиткампаниями и пожертвованиями. И всё такое. И когда, казалось бы, под конец фильма ты, заскучавший и утомленный однообразной хренью на экране, думаешь, что ХУЖЕ УЖЕ БЫТЬ НЕ МОЖЕТ, Звягинцев хихикает 25-м кадром и говорит оптимистично «да может, может». И вот нам на 2 минуты включают новости из телека на полной громкости, где показывают…. артобстрелы Украины. Парам парам пам, пиу! НУ да, всех же эта тема не достала чуть больше, чем полностью. И видимо это тоже должно у зрителя вызывать было какие-то ассоциации с тем, что НЕ происходило в фильме полтора часа до этого (ибо там ничего толком не происходило), но нет. Это прям вбивает последний колышек в гробик фильма, понижая его оценку с двух баллов, за то хоть чутка позитивное, что написано абзацем ниже, до твердой единички.
Что же хорошего можно увидеть в невероятно скучном фильме Нелюбовь? Принципы работы поисковых детских отрядов. За неимением другой истории, эта тут хоть как-то поверхностно рассказывается и показывается. Минут на 5 даже становится интересно следить за поисками, пока не надоедает и эта идея. А она, снятая так же бездарно и грустно, наскучивает очень быстро.
Еще в фильме есть много эротики и сцен секса. Не красивого. А бытового. Домашнего. И когда ты уже думал, что не только режиссер, но и оператор вкупе с ним достаточно бездарный, видишь, что нет же, че-то оператор, да умеет. Так искусно выстроить свет и снимать сцены секса с голой бабой и голым мужиком, чтобы сиськи было видно, а письки — нет, хотя должно бы попадать в кадр всё — вот это да, уметь надо, браво, аплодируем стоя. На самом деле нет. Даже секс тут снят долго и скучно. Т.е не как в голливудских шедеврах, когда прелюдия начинается, чутка эротики и поехали дальше. А тут половина акта снимается от начала, до раздевания, всовывания и трения. Только так, чтобы в 18+ вписывалось и письки не было видно. Печаль.
В итоге, наши родители начинают искать сына, беспокоиться за него, подключают оперов, которые не хотят работать, и поисковые отряды, которые хотят работать, ищут, ищут, по лесам и стройкам, не находят. Скука. Трахаются со своими новыми партнерами в перерывах. Плюс набор вот этих бесполезных сцен с акцентированием внимания на незначащие ничего вещи. Ну потому что они реально ничего не значат, никак не влияют на историю и сюжет, и тем более не придают эмоционального окраса или настроения происходящему, как обычно бывает в нормальном. хорошем артхаусном кино. Про это даже серия Американского Папаши была. Посмотрите: 6 сезон, 9 серия. Там в разы, в сотни раз лучше обыграна идея артхаусного кино. Но вернемся к Нелюбви.
И вот, поиски вроде как не удаются, даже по моргам, и… И сразу сцена 5 лет спустя, потому что в новостях уже не про Немцова, а про Украину с Донбасами, папа скучает с новой семьей, мама скучает с новым мужем… А что ребенка, нашли или нет? Ну, судя по показанной наклейке выцвевшей на столбе — нет. И последняя сцена, где показывают нам в самом начале закинутую палку с ленточкой на дереве. Всё, титры.
Про игру актеров говорить нет желания, ее тут толком и нет, да и играть здесь нечего к сожалению. Только малой и заслуживает упоминания!
Что случилось с мальчиком в фильме Нелюбовь? Суициднул он, похитили его, жив ли он вообще, или где-то шатается-бродит, в другой город уехал… Ничего. Как хотите, так и думайте, но без крохотного, малейшего намека. Ноль. Просто. Никак. Вот такая концовка фильма Нелюбовь. Как позже оправдывался режиссер «зритель сам должен решить, в предфинальной сцене в море их ребенок был или не их». А потом уже почти открытым текстом намекал «ну да, я планировал показать мысль, что ребенок-то был их». Правда там в конце сценки показывают кадр с изрезанным телом, будто тело под Фредди Крюгера попало, что всяческий смысл фильма совсем лишает, включая какую-то мораль, что ребенок пошел, например, и суициднул от безнадеги. А тут получается бегал-бегал, в убежище спасался, а потом его просто отманьячили ножиком? Ну бред какой-то. И к чему опять же в конце эту палку с лентой показывают? Что она должна ассоциировать? И вот что я осознал о фильме Нелюбовь.
Окей, артхаус. Артхаус — это такое себе искусство. В данном случае, оно сравнимо не с какими-то необычными формами или вещами. Оно сравнимо с тем, что собака насрала прям посередине пешеходной дороги, кучку такую, пирамидкой, слегка мягкую и рыжую. Муха над кучкой летает и в конце-концов садится на нее. А рядом стоят эксперты и обсуждают «да, вот это искусство, и как муха дополняет задумку создателя этого объекта, какие она раскрывает новые грани видения этого творчества». А по сути-то — просто куча говна. Еще и воняет. Вот и фильм Нелюбовь — это просто куча говна. И оценивать его, искать в нем глубину или смысл — это как оценивать диспозицию мухи на той самой куче. Нет тут этого. Картинка — некрасивая. Но некрасивая именно своей бездарностью, а не, например, гнетущей безысходностью, серостью, мраком и грустью. Это просто отвратительно снято. Криво. Некрасиво. Скучно. Уныло. Тоскливо. Но не передавая эмоциональные страдания неудачной семьи с родителями, имеющими склонность к моральному уродству и бросанию своих детей. Тут нет обыгрывания этого социального статуса. И нет тем более истории ребенка, на которую нам пытаются намекнуть в аннотации и трейлере. Фильм просто шедеврально ни о чем. Так снять надо очень постараться. А если вы начинаете искать глубокую идею в Нелюбви — вспомните историю про собачью какашку.
Оценка фильму Нелюбовь: 1 из 10. Ни в коем случае не посоветую смотреть это ни в кино, ни дома, ни даже за деньги. Уж лучше, прости господи, Притяжение пересмотреть, там хоть картинка красивая и смысла даже чуть больше. И лауреат премии самый тупой и глупый конец — конец фильма Нелюбовь!
UPDATE!
Спустя время, вышел российский фильм АРИТМИЯ. Социальная драма как раз об отношениях и о российской медицине. Который создал Борис Хлебников. И что хочется сказать.. Вот, видимо, тот фильм, который задумывал в голове Звягинцев. Показывающий рутину повседневных отношений, которые уже на пределе. Показывающий серость дней и трудность жизни. НО! При этом дичайше интересный, с полным погружением, отличным сюжетом и прекрасной (на фоне «Нелюбви) операторской и режиссерской работой. Какой идиот когда-то в пьяном угаре случайно ляпнул, что «Звягинцев — талант», что случайно какой-то журналист услышал и активно растиражировал? Остается только догадываться.
Посмотрите высер под названием «Нелюбовь», так как фильмом это называть противозаконно. Посмотрите не шедевр, но очень крепкий фильм Аритмия. Сравните. Сделайте выводы. У меня всё.
Про Кино. Киноблог Rn21 на Яндекс.Дзен — подпишитесь бесплатно в 1 клик!
Подпишитесь на Telegram-канал @kinoreviews, в нем только анонсы новых отзывов и ничего больше!
Кино с Холмогоровым: «Нелюбовь» Звягинцева к слезинке ребенка
Обозреватель «Царьграда» Егор Холмогоров о том, почему попадание фильма Звягинцева «Нелюбовь» в список основных претендентов на «Оскар» это плохо
Фильм Андрея Звягинцева «Нелюбовь» не стал заметным событием в истории нашего общественного сознания. К счастью для этого сознания. В этом смысле его судьба разительно отличается от «Левиафана», который, независимо от оценки фильма, спровоцировал всплеск интереса к Териберке, возникновение там фестиваля, незаурядный, по меркам Заполярья, туристический бум.
Не получив «Золотой пальмовой ветви» в Каннах «Нелюбовь» отправилась в зону полузабвения – уважительного у либеральной части общества, резко брезгливого – у консервативной. И вот, включение фильма Звягинцева в список основных претендентов на «Оскар» вызвало новую волну интереса. Наши ленты получали награду американской киноакадемии в категории «Лучший фильм на иностранном языке» не слишком часто, но это были эпохальные работы – «Война и мир» Сергея Бондарчука, «Дерсу Узала» Акиры Куросавы (великий режиссер — японец, но производство, актеры, материал, язык, – всё русское), «Москва слезам не верит» Владимира Меньшова, «Утомленные солнцем» Никиты Михалкова.
Попасть в этот узкий круг – всё равно, что получить Нобелевскую премию. Последняя, впрочем, после вручения Светлане Алексиевич, превратилась в позорную политическую дешевку, ну а уж «Оскар», в этом смысле никогда и не был столь высокого полета. Премии самим американским лентам раздаются в последние годы под изрядным диктатом политкорректной общественности, а в категории иностранных фильмов царят унылые однодневки с правильным политическим смыслом, — два года подряд выдавали премии за фильмы про Холокост, а потом поощряли Иран за ядерную сделку.
С другой стороны, именно эта политическая ангажированность может пойти «Нелюбви» на пользу, если фильм будет прочитан как политическое обличение путинизма, русского патриотизма, православия и «российской антиукраинской пропаганды». Такое прочтение, конечно, совершенно верно. Особенно оно будет актуально на фоне Олимпиады, в ходе которой международные чиновники с улюлюканием содрали с российских спортсменов ту самую «патриотичную» спортивную форму от «Боско», в которую Звягинцев обрядил в конце фильма свою «мать-ехидну», дабы выразить мысль, что именно такие как она моральные уроды и составляют группу поддержки Путина, Крыма и «войны на Украине».
Другое дело, что американскими кинокритикам и жюри может не хватить интеллекта, все эти намеки понять. Интерпретации российского кино западными критиками весьма извращенны. Так, агрессивная проповедь межпланетной толерантности, дремучая русофобия и разъяснение того, что от ПВО и ПРО – один вред в «Притяжении» Федора Бондарчука, оказались недоступны кинообозревателям лондонской «Times» и те на полном серьёзе начали обличать режиссера в путинской милитаристской пропаганде… Если Звягинцев, несмотря на все свои старания, попадет в ту же интерпретационную ловушку, — это будет довольно комично.
Никаких кинематографических оснований для того, чтобы чествовать «Нелюбовь» – не существует. Это фильм откровенно слабый, снятый с большим неуважением, если не сказать – презрением, к зрителю. Сценарий и видеоряд постоянно не согласуется между собой – очевидно, что они предназначены не для российского зрителя, живущего в том же мире, а исключительно для западного, не знающего устройства московской жизни. Живя в том же мире, что и герои, непрерывно испытываешь раздражение от лишенных всякого смысла искажений.
Режиссер Андрей Звягинцев на премьере фильма «Нелюбовь» на «Кинотавре». Фото: www.globallookpress.com
Ощущение гротесковой нереалистичности оставляют не только озлобленно-карикатурные составляющие фильма, такие как проходящая сквозь него ритуальная ненависть к православию, монастырям, иконам (икона появляется в кадре один раз – на календаре у омерзительной матери главной героини, при этом никаких признаков религиозности в офисе православного бизнесмена нет), к самому слову «Бог», иногда доходящие до анекдотических нелепостей, вроде слова «фундаменталист» из уст простоватой женщины-косметолога. Еще абсурдней выглядят попытки Звягинцева показывать гламурную бездуховность москвичей и столичный быт, тут запутывается даже хронотоп.
Супруги сообщают, что их бабушка живет «2,5 часа по киевскому направлению», их засветло немедленно отправляют к ней, они едут в темноте, приезжают в темноте, проводят на даче тещи не более часа, и… возвращаются, еще не доехав до Москвы… засветло. То есть их поездка вместо 6-7 занимает 12-14 часов. Герои живут в дизайнерских квартирах, совершенно не соответствующих ни у кого, кроме, разве, любовника-бизнесмена, ни их психологии, ни материальному положению («на нем кредиты висят» — какие кредиты? На машину? Ерунда же. На квартиру? Но если квартира в ипотеке, то её нельзя продать). Иной раз режиссер вовсе не задумывается о функционале и назначении вещей, как в случае с автоматической беговой дорожкой. на улице под снегом.
Отдельное чувство неудобства, которое дошло бы до стыда за режиссера, если бы он предварительно не вызвал к себе неприязнь, создают в «Нелюбви» попытки изобразить искусство. «Смотрите, вот это дерево на фоне неба. Вы всё это видели у Тарковского, Шепитько и Бондарчука, но я покажу вам еще раз». «Смотрите, вот тут заброшенная База. Это «Зона» из «Сталкера». Вы же давно её не видели – так вот посмотрите». «Сейчас врублю вам «Солярис». Вот любимый Тарковским «Охотники на снегу» – холмы, маленькие люди, катания на санках и коньках, в общем полный Брейгель». Охотников, правда, нет – изумительное упущение, вставленные в левый нижний угол кадра поисковики в своих оранжевых жилетах, может быть еще и с собакой, создали бы нечто действительно оригинальное. А так – увы.
В мире «Нелюбви» мальчик Алёша (случайно ли он «Алёша», а не, хотя бы, Лёша?) является источником страданий и отца, и матери. Фото: www.globallookpress.com
Вряд ли на политически озабоченное жюри «Оскара» произведут впечатление отсылки к Тарковскому. Во-первых, Андрей Арсеньевич ни разу даже не номинировался на «Оскар», он совершенно не американского формата режиссер. Во-вторых, «Тарковскому» уже дали «фильм года» два года назад за «Выжившего» Алехандро Иньяритту, причем там цитатность доходила буквально до плагиата. Но «плагиат» этот сделан несоизмеримо талантливей и точнее чем у Звягинцева, хотя бы потому, что свободен от антихристианской одержимости российского режиссера.
Другое дело, что жюри «Оскара», если его грамотно антирусски настроить, может понравиться содержание фильма, представляющего собой настоящее объявление войны самим основам русской цивилизации. Но до этого надо еще додуматься. На поверхности «Нелюбовь» – это заурядный звягинцевский фильм типа «Елены» — берутся персонажи, которых в быту мы не определили бы иначе, чем «инфернальные мрази», и представляются как типичные представители нашего современного общества. Вина этих персонажей последовательно возлагается на православие, путинское самодержавие и русскую народность.
От канонов классической русофобии Звягинцев как правило не отступает, но в «Нелюбви» они проведены очень уж натянуто и топорно. Он пытается представить своих персонажей как типичных для нашего общества, но, на деле, они никакие. В них нет ничего не то что интересного – просто цепляющего, особенного, индивидуального, пусть даже неприятного. Перед нами настоящие безликие. И именно это уничтожает всякую возможность типизации – «типичный» не означает «никакой». Типичное может быть выражено только через гротесково-индивидуальное, что отлично понимал Гоголь, чуть меньше – Чехов, но совсем не понимали представители соцреализма и Звягинцев как их продолжатель.
Если бы Звягинцев нарисовал карикатуру на общество безликих вампиров, из которых, якобы, состоит «путинское общество», проехался бы по неэффективности органов внутренних дел, противопоставив им волонтеров из «Лиза-алерт», то это было бы рядовое неудачное кино. Ведь даже толком воспеть поисковиков в «Нелюбви» не удалось – их деятельность представлена подробно, красочно, не без ошибок, но, более-менее, правдоподобно, и… абсолютно бессмысленно. Нигилистическая природа звягинцевского дара, разумеется, может отобразить только неудачную и провалившуюся поисковую операцию, что, конечно, тоже претендует на обобщенный политический символ – мол, в российском обществе что-то делают только волонтеры гражданского общества, но и их усилия бессмысленны, так как тут «всю систему менять нужно».
Женя — главная героиня «Нелюбви» после пропажи своего сына обретает долгожданный покой. Фото: www.globallookpress.com
Однако в конце фильма Звягинцеву удалось, наконец, сделать нечто выдающееся. От рядовой уныло-озлобленной социальной критики совершить впечатляющий переход, если не сказать – прыжок на тёмную сторону. Он, по сути, объявляет войну Достоевскому и всему что связано с его нравственным наследием в культурном коде русской цивилизации.
Прежде всего, он переворачивает максиму о слезинке ребенка, знаменитое «Да ведь весь мир познания не стоит тогда этих слезок ребеночка к «Боженьке». В мире «Нелюбви» мальчик Алёша (случайно ли он «Алёша», а не, хотя бы, Лёша?) является источником страданий и отца, и матери, так сказать живой проабортной агитацией – если бы не пресловутый «залет», всем бы сейчас было хорошо. Однако его исчезновение не будит их совесть, не сплачивает в общем горе, — оно, наконец, водворяет тишину и приносит им счастье. Борис, не раздеваясь, спокойно храпит на кровати у своей беременной Маши. Женя наконец-то, наслаждается покоем и богатством в обществе своего любовника, оказавшегося положительным, надежным и по своему чутким даже к её проблемам мужчиной. Обоим наконец хорошо, у обоих наконец мир, — оказалось надо всего-то совершить человеческое жертвоприношение.
Звягинцев объявляет открытую войну Достоевскому (впрочем, и Толстому с его алгоритмами существования счастливых и несчастных семей). Да, в конце он пытается ослабить чудовищность своего высказывания истериками в морге и финалом, в котором у героев и в новом браке всё не счастливо, но это уже обычное обывательское несчастье – не путать с инфернальной взаимной ненавистью Жени и Бориса. На слезинке ребенка в звягинцевской вселенной можно выстроить и мир в душе, и приятную жизнь, и даже брейгелевский пейзаж за окном.
И в свете этого совсем другое значение приобретают звучащие в конце цитаты из российских телевизионных программ времен горячей фазы донбасской войны, ежедневных обстрелов Донецка, дебальцевской операции. Как правило, критики не вслушивались в смысл того, что говорится в этих отрывках – воспринимая их как фон эпохи или как издевательство над «путинской пропагандой».
Между тем, в фильме Звягинцева звучат вполне определенные сюжеты, где рассказывается об артобстрелах городов, гибели людей, которых снаряд застал в очереди, о народе, измученном жестокостью неконвенциональной войны, которую ведет враг. По сути, речь идет о геноциде, сочувствие жертвам которого было важнейшей составляющей моральной и политической мобилизации российского общества в 2014-2015 годах. Тема детских страданий, образ «Горловской Мадонны» Кристины, является чрезвычайно важной во всех «донбасских» высказываниях, катастрофически подрывая всю проукраинскую апологетику, превращавшуюся в защиту детоубийц. Одна раздраженная либеральная дама стяжала себе тогда некоторую скоротечную известность фразой про «поорать насчет деточек».
И вот вкрапления в финал фильма Звягинцева темы террора на Донбассе внезапно включают в этом длинном, вымученном, невозможно темном фильме яркий свет софитов – сразу становится понятно, о чем он и хочет сказать. Перед нами сколь изощренная, столь и наглая апология террора и детоубийства. «У вас самих родители своей нелюбовью замучили мальчика. Эта нелюбовь – продукт всей вашей системы. Как вы смеете после этого кого-то жалеть и возмущаться детскими смертями? Вы – лицемеры!».
Икона появляется в кадре один раз – на календаре у омерзительной матери главной героини, при этом никаких признаков религиозности нет. Фото: www.globallookpress.com
По сути, перед нами неонацистский дискурс. «Какие жертвы Блокады, если у вас Сталин устроил Голодомор?», «Какие жертвы Освенцима, если у вас ГУЛАГ?», «Как вы смеете жалеть Таню Савичеву, если по указу 1935 года расстреливали детей?». Впрочем, Звягинцеву удается переплюнуть неонацистов, так как те хотя бы противопоставляют систему – системе. Он же ухитряется выстроить апологию террора украинского государства и разоблачить «пропаганду» государства российского, воспользовавшись выдуманным им частным событием из жизни разводящейся пары.
Но эта апологетика путем отрицания нашего морального права на сочувствие – еще полбеды. Хуже то, что она сочетается с отмеченным мною выше вторым планом – мол, ничего катастрофичного в детских жертвоприношениях нет, жизнь худо-бедно продолжается, человек такая скотина, что выбросив ребенка-черновик вполне может счастливо зажить дальше. Это не вполне соответствует правде жизни и совершенно не соответствует правде и смыслу искусства, как преображающей человека духовной деятельности. В случае же «Нелюбви», через телевизионную рифму, это превращается в прямую апологию и даже подстрекательство карателей: «Не обращайте внимание на лицемеров. Не смущайтесь убивать детей. Перемелется, устаканится, всё будет нормально – не вы такие, жизнь такая».
Признаться такого рода высказывание – это крутовато даже для «Оскара», где до сих пор побеждали фильмы о добре или, хотя бы, о зле, прикидывающемся добром. Если Звягинцев получит «Оскар», то приз впервые в истории получит Зло как таковое под девизом «с русскими так можно», при этом за авторством российского режиссера.
Но Достоевский, всё-таки, останется непобедим. Нам будет представлена история о том, как бесы вырвались из ада и начали снимать кино про землю, как про ад.
